Скелет чешского "шмеля" на украинском высокогорье: Драматическая история падения контрабандистского самолета в Карпатах

Украинские Карпаты настолько исхожены туристами, что найти в них что-то интересное, казалось бы, уже невозможно. Но есть еще сюрпризы в труднодоступных местах, куда не добрались колеса внедорожников и берцы туристов-экстремалов. На одном из горных плато между Межигорьем и Хустом корреспонденту Depo.Закарпатье удалось найти остатки настоящего самолета и узнать драматическую историю его последнего приземления.

Самолет упал в День Карпатской Украины в 30 километрах от Красного поля, где проходили торжества

О загадочном самолете, остатки которого лежат в горах возле села Нижний Быстрый, мне впервые рассказали местные жители несколько лет назад. По их словам, это был легкомоторный самолет контрабандистов, который из-за неполадок потерпел крушение и упал возле одного из хуторов на высокогорье. Летательные аппараты (как правило дроны) действительно нередко используют для контрабанды сигарет, однако рассказы о настоящем самолете, который упал в горах, сначала казались, мягко говоря, преувеличением. Впрочем, слова жителей села оказались не фантазиями. Покопавшись в интернете, я наткнулся на короткое сообщение полиции от 16 марта 2015 года, где действительно говорилось, что в горах Хустского района обнаружили одноместный самолет чешского производства Zlin Z-37 Čmelák, который, скорее всего, использовали контрабандисты для переправки через границу сигарет. Этот факт внесли в Единый реестр досудебных расследований, однако ни владельцев самолета, ни самой контрабанды так и не нашли. А самолет так и остался в горах.

Таким самолет увидели правоохранители 16 марта 2015 года. Фото пресс-службы УМВД в Закарпатской области

Чтобы посмотреть на его остатки, я решил лично при случае выбраться в эту местность. Подниматься пешком в горы без проводника (которого найти так и не удалось) — рисковая затея: можно попасть в непогоду, забрести неизвестно куда, наконец, наткнуться на хищных зверей, которых в этих местах достаточно. Однако мне посчастливилось приехать в Нижний Быстрый в погожий, солнечный день, которые изредка бывают в Карпатах в конце осени. Как рассказали жители села, самолет упал 15 марта возле поселка Гонцош. В нем были двое мужчин, которые в результате падения не пострадали. Сразу после аварийной посадки они выбрались из самолета, быстро спустились в низменность и исчезли. До границы с Румынией отсюда по прямой около 30 километров, очевидно, именно в эту страну на самолете пытались переправить контрабанду. Авария произошла как раз в тот день, когда на Красном поле в Хустском районе на высоком представительском уровне ежегодно отмечают годовщину Карпатской Украины. На официальном мероприятии всегда присутствует областное начальство, включая руководителей силовых структур, которые ведают контрабандными вопросами.

Нижний Быстрый имеет около двадцати хуторов, и Гонцош из них — самый высокогорный. Другая его особенность в том, что туда вообще нет дороги, только узкая тропинка, по которой можно подняться либо пешком, либо на лошади. Поскольку лошади у меня нет, приходится рассчитывать только на "свои две". Еще на трассе жители села показали едва заметную протоптанную в траве тропинку, между двумя домами резко ведущую вверх. Отправляюсь по ней, и через двести метров крутого подъема появляется мысль, что хороший конь здесь действительно не помешал бы. И буквально через несколько секунд натыкаюсь на лошадь, которая медленно бредет навстречу! Конь — настоящий красавец: большой, гнедой, а грива и хвост — светлые, "блондинистые". А главное, он тянет сани! Нет, не так — большой гнедой конь тянет по зеленой траве зимние деревянные сани! От неожиданности я даже остановился, тем более что тропа узкая и разминуться просто так нам явно не удастся. Рядом с лошадью, опираясь на палку, важно идет хозяин — мужчина лет 60 с хвостиком. Здороваемся за руку, и у меня сразу вырывается вопрос: "А сани зачем?" (И это вместо того, чтобы вежливо поинтересоваться, как здоровье, хорошо ли родил в этом году картофель и много ли молока дает корова, — недопустимая бестактность!)

— Да здесь только с санями можно проехать, — отвечает с улыбкой хозяин Миша, деликатно не обращая внимания на мою невоспитанность. — Тропа узкая и крутая, телега не удержится, сорвется в пропасть, еще и коня потянет. Так что это наш круглогодичный транспорт. Сейчас вот с Шони за пшеницей едем. (Шони — это лошадь, — ред).

Миша, конь Шони и зимние сани на зеленой траве. фото автора

Понимая, шо Миша и Шони идут из Гонцоша, спрашиваю о самолете.

— Конечно, знаю! — сразу отвечает мужчина. — Вчера летал. Так низко, что мой дом едва колесами не зацепил, я камнем мог его сбить, если бы захотел, — смеется Миша. Очевидно, он имеет в виду пограничников, которые в последнее время используют для мониторинга приграничной территории малую авиацию. Уточняю вопрос, и Миша отвечает: "А, вы о том самолете! Помню, конечно. Тоже очень низко летел, три круга сделал над Гонцошем и только тогда приземлился. Искал удачное место для посадки. Но до него далеко, он за крайними домами на поляне под еловым лесом, вам еще долго туда идти... "

Чтобы не терять времени, прощаюсь и, осторожно обходя Шония, который косит на меня большим конским глазом, отправляюсь дальше.

Контрабандисты уже возвращались из Румынии порожняком, когда потерпели крушение

Узкая тропа все время ведет в гору, под ногами то трава, то глина, то большие камни, по которым надо прыгать, следя, чтобы не сорваться в пропасть. Справа от тропы поднимается крутой поросший травой склон, которого можно коснуться рукой, а слева — стремительный обрыв. Один неосторожный прыжок — и так быстро покатишься вниз, что остановишься уже на трассе. Перехожу по камням журчащий ручеек и углубляюсь в мрачный буковый лес. Трава заканчивается, под ногами только опавшие листья. Стройные и высокие деревья застилают солнце, такое впечатление, что уже сумерки. Иногда почва становится мокрой от ручьев, текущих сверху и вливающихся в небольшую речку. Тропа удлиненным серпантином огибает гору, по которой поднимаюсь быстрым темпом около часа. Наконец впереди светлеет, лес заканчивается. Сбоку появляется деревянный крест под козырьком, свежеокрашенный синей краской, а за ним виднеется жестяной купол часовни. Это высокогорное кладбище. Покосившиеся деревянные кресты со старыми простыми эпитафиями, не видно ни одного бетонного или каменного памятника. Если здесь еще хоронят, то очень редко. Поросшие высоким папоротником старые могилы вызывают невеселые мысли, однако есть в этой картине некое очарование...

Гонцош расположен в очень живописном месте. Фото автора

Еще пару сотен метров — и выхожу на просторную поляну. Это тот самый Гонцош. Поселок расположен на солнечной стороне горы, из него открывается невероятный вид — соседние горы с лугами, а внизу река и низменные села — все как на ладони. Такая красота, что глаз не оторвать! Сбоку виднеется дом, а возле него мальчик чинит на траве тяговые деревянные сани. Увидев незнакомца, он встает, вежливо здоровается и представляется Женькой.

Во время разговора выясняется, что Миша (тот, что с запряженным в сани Шони поехал за пшеницей) — дед Женьки. Спрашиваю о контрабандистском самолете, и мальчик, как оказалось, в курсе темы.

"Да, я тоже его видел, он от границы летел (очевидно, контрабандисты уже возвращались из Румынии порожняком, - ред.). А на следующий день нашел то место, где он приземлился. Отсюда это пару километров. Самолет был целый, просто колеса оторвались во время посадки. Но его быстро разобрали на металлолом. За крыло тогда в пункте приема давали семь тысяч гривен — это же цветной металл! А сейчас оно стоило бы все 12 тыс. ", — говорит со знанием дела Женька.

Расспрашиваю мальчика о жизни в поселке. Оказывается, Женьке 13 лет (я дал бы не более десяти), он уже восьмиклассник.

- Я хоть и невысокий, зато самый шустрый в классе, — хвастается Женька. — Из Гонцоша в школу больше никто не ходит, только я, другие давно переселились вниз. В первые классы ежедневно мама водила через лес к трассе, а теперь провожает только до часовни, дальше я сам. К трассе сбегаю через лес за 15 минут, а там и школьный автобус недалеко.

— А зимой? Здесь же снег по пояс выпадает!

— Даже больше! Мы тогда привязываем к Шония большое 50-килогамовую наковальню, он тянет его к трассе и расчищает дорогу. И все по ней ходят. Но здесь немного людей, осталось всего пять заселенных домов. Все пожилые люди, только наша семья молодая — дед, мама, я и младшая сестренка Соломия. Ей три года. Папа умер на заработках...

— Чем занимался здесь целые каникулы?

— Я за лето две тысячи заработал на лесных ягодах. Грибы пока очень дешево берут, то их не стоит собирать, а на яблоках можно немного заработать. За мешок дают по 70 гривен, а за день можно собрать и два-три мешка. Вот, на этой яблоньке вкусные яблоки — рвите себе.

Женька — самый шустрый восьмиклассник Нижнебыстровской школы. Фото автора

Яблонька очень изобильная, но плоды на ней совсем небольшие, как полудикие (видимо, из-за высокогорья). Яблоки кисло-сладкие и действительно очень вкусные. Благодарю Женьку и, уточнив направление, направляюсь дальше к самолету.

Взлететь самолет не смог, а спустить его из поселка вниз невозможно

Гонцош расположен практически на вершине горы, поэтому далее подъем пологий и намного легче. Отсюда открываются такие виды, что постоянно хочется остановиться и рассмотреть все до мельчайших деталей. Тем печальнее понимать, что из-за отсутствия дороги поселок обречен. Через каждые несколько десятков метров виднеются заброшенные деревянные дома и полуразвалившиеся каменные стены. Да, часть домов построена из камня, ведь Гонцош когда-то был густонаселенным, в 70-х годах прошлого века здесь даже была начальная школа.

В конце поселка прохожу через буковый перелесок с источником, возле которого оборудована деревянная довбанка для поения лошадей. Дальше начинаются поляны с осинами, кустами орешника и папоротником. В таких местах любят расти грибы, однако если начну искать их, неизвестно когда доберусь до самолета, поэтому иду вперед, ускоряя темп. Тропа иногда совсем теряется в траве — видно, что по ней редко ходят. Наконец издалека появляются острые хвойные верхушки — это еловый лес, о котором упоминал Миша. Выхожу на поляну и замечаю под кустом две огромные шапки грибов. Осторожно срываю их, а когда поднимаю взгляд, упираюсь глазами прямо в самолет.

Сначала показались грибы, а уже потом — самолет. Фото автора

Вернее, скелет самолета — стальные трубки, частично обшитые жестью из дюралюминиевого сплава. Конструкция совсем небольшая, что и не удивительно. В открытых источниках можно найти, что Zlin Z-37 Čmelák, который выпускали в Чехословакии в 60-80-х годах прошлого века, — это легкий одноместный сельскохозяйственный самолет, который предназначался для опрыскивания полей химикатами. Он очень компактен: длина — 7,8 метра, а высота — всего 2,05 метра. Соответствующие и технические характеристики: размах крыла — 10,2 м, вес пустого самолета — 570 кг, максимальная скорость — 220 км в час, а практическая дальность — 485 км. Что вполне достаточно для контрабандистских "турне". Конструкторы выпустили несколько модификаций самолета, в том числе для двух человек — пилота и пассажира. Кстати, в переводе с чешского čmelák — это шмель, поэтому на заводе корпус красили желтым цветом с черными полосками. Однако гонцошевский самолет серо-зеленый. Видимо, его перекрасили для лучшей маскировки.

Все, что осталось от чешского "шмеля". Фото автора

Дюралюминиевый скелет лежит на широком плато. Неудивительно, что именно это место выбрали для аварийной посадки. Однако взлететь отсюда контрабандисты не смогли, а спустить самолет из поселка вниз оказалось невозможным из-за отсутствия дороги. Вот почему "шмель" так и остался в горах, пока его почти полностью не разобрали на металлолом и для хозяйственных нужд предприимчивые крестьяне. У останков самолета куча кабаньих следов — этих зверей в близлежащих лесах очень много, а зимой они в поисках пищи спускаются к нижним домам.

Делаю еще несколько снимков этой красивой местности со смешанным лесом, лужайками, кустами и возвращаюсь обратно — мимо развалившихся, заброшенных домов, изобильных "полудиких" яблонь и полевых цветов с неизвестными мне названиями. Никого не встречая, прохожу весь поселок, часовню с кладбищем, после которого углубляюсь в буковый лес. А когда выхожу на поляну, с которой уже видно трассу, внезапно натыкаюсь на Шония. Гнедой конь с санями стоит, перегородив дорогу, и отмахивается от мух своим блондинистым хвостом. Хозяин Миша, видно, где-то отошел.

Неожиданно в кустах надо мной послышался шорох, а потом что-то мелькнуло и затихло. Белка! Трое созданий, случайно встретились на узкой тропе, замерли и стали с удивлением рассматривать друг друга. Шони даже перестал махать хвостом. Белка (хотя не белая, а черная), лошадь с зимними санями на зеленой траве и ужгородский журналист, присутствие которого в этих местах вообще неуместно. Я представил, как эта картина выглядит со стороны, и в какой-то момент появилось чувство сюрреализма со странным предчувствием, что сейчас на этом месте должно случиться что-то особенное. С усилием делаю первый шаг — белка моментально зашуршала прочь, а Шони кивнул, словно приглашая идти дальше. Чувство реальности вернулось, и я, с облегчением выдохнув воздух, стал осторожно обходить лошадь по краю тропы. И здесь Шони, отгоняя надоедливых мух, взмахом своего блондинистого хвоста вкусно огрел меня по лицу. Все-таки сбылось предчувствие.

На тропе замер Шони с санками, а в ветвях куста притихла белочка. Фото автора

Через каких-то 15 минут спускаюсь к трассе и своей машине. Голова переполнена впечатлениями — прекрасные пейзажи, остатки самолета на горном плато, вкусные полудикие яблоки, наконец запряженный в сани Шони со своим метким блондинистым хвостом. После этой поездки однозначно будет что вспомнить. А дальше появляются мысли о Женьке. Представляю, как зимой парень еще до восхода солнца бежит со школьным рюкзаком через темный заснеженный лес, зная, что под любым кустом может скрываться хищный зверь, и становится совсем невесело...

Читайте также: Самый большой волк, танцующая свинья и теория относительности пространства и времени: Как пастухи делают самый вкусный на Закарпатье сыр.